И даже небо было нашим - Паоло Джордано

все еще была голая, а потому, что все еще хотела его, а он уже собрался возвращаться.

– Можешь выйти через дверь, только тихо, – предложила я.

– Не стоит.

Он схватился за окно, повернулся лицом к комнате, чтобы спуститься. Я подошла к окну. Он успел спуститься на полметра, прежде чем в последний раз поднял глаза вверх, на меня.

– Видала, как Никола дал им отпор? Он защитил нас всех от этих типов.

Он поставил ногу на выступающие камни фасада, спрыгнул. Дойдя до бассейна, на прощание смешно махнул мне рукой, затем бросился бежать.

На следующий день был праздник Успения. Отец попросил меня сопровождать его в Фазано, где он собирался встретиться с другом детства. Мне совсем не хотелось ехать, но чувство вины за то, что произошло ночью, заставило меня согласиться.

Друг отца жил на окраине, в низеньком домике, выкрашенном желтой краской. Это был очень толстый мужчина, с одышкой, который за все время, что мы были у него, не встал с кресла. С ним в доме жила девушка примерно моего возраста, она приносила ему питье, подбирала подушку, упавшую с кресла, и снова пристраивала ему под голову; в какой-то момент она на несколько сантиметров приспустила жалюзи, заметив, что его раздражает свет. Делала она все это с отсутствующим видом, почти автоматически, а в промежутках прислушивалась к нашему разговору, или только делала вид, что прислушивается. Из-под халатика выглядывали стройные загорелые ноги; у нее была шапка курчавых волос, черных, как вороново крыло, и безупречный профиль с выпуклым лбом и маленьким прямым носом. Она ни разу на меня не взглянула, а я не могла отвести от нее глаз.

Друг папы все время кашлял в скомканный платок, а потом всматривался в него, как будто что-то искал. Я попросила разрешения выйти подышать. Через минуту девушка вышла тоже. Я стояла у стены, в тени, и курила.

– У меня есть травка, если тебе надо.

Она достала из кармана целлофановый пакетик. Попросила у меня сигарету, ловко и аккуратно вытрясла из нее табак на левую ладонь. Лак у нее на ногтях потрескался, его нанесли чуть ли не неделю назад. Она смешала травку с табаком и всыпала смесь в пустой бумажный цилиндрик. Мы сделали несколько затяжек.

– Он серьезно болен?

Пожав плечами, девушка подула на кончик сигареты, и он ярко вспыхнул.

– Да. Думаю, он умрет.

Я сказала, как меня зовут и, немного смущаясь, протянула ей руку.

– А я – Виолалибера, – представилась она.

– Какое красивое имя.

Она застенчиво улыбнулась, на щеках появились ямочки.

– Сама придумала.

– Придумала?

– Раньше у меня было другое имя, но мне оно не нравилось.

– А какое?

Она долго смотрела на сигарету, словно не решаясь ответить.

– Скажи, если это не секрет, – добавила я.

– Оно было албанское, – ответила она, словно этим все было сказано.

Я не знала, что сказать, подумала, что нехорошо было так настаивать, и спросила:

– Ты не бываешь в Скало?

– Что это такое?

– Ну, что-то вроде кафе на открытом воздухе. У моря. Там показывают кино. И есть бар, но в нем продают только пиво. И бутерброды с кониной.

– Гадость какая.

– Они жирноватые. Но потом привыкаешь.

– Может, и побываю как-нибудь, – сказала Виолалибера, давая понять, что я ее не убедила.

Мы докурили косяк молча, думая каждая о своем. Напротив нас вытянулась вереница домиков, точно таких же, как дом папиного друга, но только недостроенных. Наружные лестницы вели в пустоту, в окнах не было стекол. Вокруг, точно стены, угрожающе нависали заросли кактусов.

– Дашь немножко с собой? – спросила я. Берну и остальным ребятам это доставило бы удовольствие. Они часто говорили о том, чтобы купить марихуаны или гашиша, но в итоге каждый раз выяснялось, что у них на это нет денег. – Я тебе заплачу.

Виолалибера достала целлофановый пакетик и протянула мне:

– Возьми так. У меня еще есть.

Она отправила в рот карамельку, другую предложила мне. Потом мы вернулись в дом и она всех угостила миндальным молоком. Хозяин дома некстати закашлялся, и молоко попало ему не в то горло. Папа бросился к нему, но не знал, как помочь. Виолалибера сказала, чтобы он не волновался, и стала хлопать своего подопечного по спине до тех пор, пока у того не прекратился кашель. Затем принесла на подносе графин с водой. Все оставшееся время она просидела уткнув подбородок в грудь, чтобы не рассмеяться беспричинным смехом.

Мы собрались домой. Папа был грустный. Он спросил, не хочу ли я немного пройтись по берегу, а может, и съесть мороженое, хотя было еще утро. Мне надо было поскорее вернуться на ферму, ведь до отъезда оставалось всего несколько дней, а я тратила время впустую. Но я опять не решилась его расстроить.

Мы доехали до пляжа Санта-Сабина. Песок был плотный, упругий, рыбачьи лодки без устали сновали вдоль берега. Папа взял меня под руку.

– В юности мы с Джованни часто приезжали порыбачить сюда, – сказал он, указывая на какую-то неопределенную точку в морской дали.

– Твой друг болен?

– Он кажется глубоким стариком, верно? А видела бы ты его тогда! Он нырял без акваланга на глубину до двадцати метров. Мы возвращались домой с полными ведрами рыбы. Тогда еще не было таких запретов, как сейчас. Сколько ни наловишь, все твое.

Он вертел рожок в руках, слизывая с краев мороженое.

– Мне хотелось бы когда-нибудь снова здесь поселиться, – сказал он, – и, возможно, я так и сделаю. Что ты на это скажешь?

– Скажу, что мама не согласится.

Он пожал плечами. На пирсе стояла неработающая карусель, сиденья которой были соединены цепями. Мы дошли до дальнего конца, откуда открывался вид на ближние бухты и заливы.

– Джованни знал отца твоего друга.

– Чезаре?

– Нет. Отца другого мальчика. Его зовут Берн, если не ошибаюсь?

Он стоял рядом и смотрел мне прямо в глаза. Это бабушка ему рассказала? Я надеялась, что на этом разговор закончится. Но нет:

– Его называли Немец. Отца Берна. Я не был уверен, что речь шла о нем, но сегодня я спросил об этом у Джованни, и он подтвердил. Никто не знает, что с ним сталось.

– Отец Берна умер. Это он мне сказал.

Папа подмигнул:

– Твой друг не производит на меня впечатления очень искреннего человека.

– Поедем домой, а, папа?

– Подожди минутку. Не хочешь узнать, откуда такое прозвище – Немец? Это интересная история. Ты когда-нибудь слышала о черных археологах?

Читала в учебнике истории. Но я промолчала.

– В земле вокруг нас полно древних артефактов. Наконечников стрел, ножей из обсидиана, осколков ваз. Обычно все это